Крымские скифы: вехи истории

Скифы — народ, населявший степи Восточной Европы в VII в. до н. э. — первых десятилетиях III в. до н. э. Современные представления о появлении скифов можно свести к двум основным теориям. Согласно первой, формирование скифского этноса происходит на основе местного предскифского населения, жившего в Причерноморье еще в позднем бронзовом веке. Вторая, более сложная, исходит из сведений, ставших известными древнегреческому историку Геродоту. По ней скифы проникли в Причерноморские степи и в Крым из Азии. Существуют и научные гипотезы, разнообразно сочетающие эти представления и, очевидно, наиболее близкие к реальности.

Скифы принадлежали к европеоидной расе, их язык относился к иранской группе индоевропейских наречий. Основным занятием скифских племен в степной полосе Северного Причерноморья было кочевое скотоводство. Незначительная часть скифов уже в VI—V вв. до н. э. перешла к оседлой жизни в греческих городах и на их сельскохозяйственной территории — хоре. Однако наиболее интенсивно переход от кочевничества к оседлому земледелию и скотоводству начался на столетие позже. В это время на Нижнем Днепре появились многочисленные поселения скифов, сочетавших земледелие с отгонным скотоводством. Большой земледельческий район, население которого состояло из скифов, появился в Крыму на Керченском полуострове и в степи между рекой Салгир и древним греческим городом Феодосия.

На раннем этапе скифы в основной массе были воинами — конными лучниками. В VII в. до н. э. они повергли в трепет и покорили население Переднего Востока, некоторые древние писатели сообщают о том, что во время азиатских походов скифы, сея ужас и разрушения, доходили до границ древнего Египта.

Современные археологические периодизации скифской эпохи многочисленны и разнообразны, но ее деление на архаический — VII—VI вв. до н. э., среднескифский — V в. до н. э. и поздний — IV — первые десятилетия III в. до н. э. периоды выглядит наиболее удачным. Оно основывается на наблюдаемых археологами изменениях в скифской культуре. Основными же признаками этой культуры считают «скифскую триаду», состоящую из характерных предметов: оружия — мечей акинаков и бронзовых наконечников стрел, украшений в зверином стиле и конского снаряжения. Завершение скифской эпохи в Северном Причерноморье и в Крыму относят к концу первой трети III в. до н. э.

В степях Крымского полуострова наиболее ранние и надежно датируемые скифские памятники появляются во второй половине — последних десятилетиях VII в.до н. э. Это захоронения в кургане у с. Филатовка на Перекопском перешейке и в кургане на Темир-горе близ Керчи. Они указывают на время освоения Степного Крыма скифскими кочевьями. Вероятно, Степной Крым стал в это время своеобразным мостом, соединявшим древнейшую Скифию, простиравшуюся от лесостепных районов Поднепровья до отрогов Кавказского хребта. Остальные немногочисленные захоронения скифов VII—VI вв. до н. э. (в настоящее время в Степном Крыму их насчитывается не более восьми) мало отличаются от аналогичных захоронений причерноморско-приазовских степей. Общение крымского населения с обитателями Прикубанья — Предкавказья было затруднено позднее — тогда, когда на берегах Керченского пролива — Древнего Боспора Киммерийского появились многочисленные греческие города и выселки.

В предгорной части Крымского полуострова в архаическое время существовала достаточно многочисленная, обособленная группа населения, для которой было характерно сочетание «скифского» погребального обряда с лепной керамикой, украшенной орнаментом из резных линий, типичной для археологической кизил-кобинской культуры, которую ученые связывают с обитавшими в горах таврами. Такие захоронения в предгорных курганах широко распространены в долине Салгира, известны в районе Бахчисарая, вероятно, их обнаружат и в восточной части Предгорного Крыма близ Белогорска и Феодосии. Видимо, первоначально территория расселения этих племен охватывала не только предгорье, но и Керченский полуостров, где разнообразная кизил-кобинская керамика обнаружена в ранних слоях греческого города Нимфея. Появление такой группы захоронений объясняют глубоким проникновением скифов в горную часть Крымского полуострова. Следствием этого стали определенные изменения в материальной культуре, свидетельствующие о формировании нового тавро-скифского этноса. В дальнейшем же в Горном Крыму наблюдается сокращение населения. Возможно, причиной этого стало перемещение тавро-скифов в степную часть полуострова.

Для характеристики архаического скифского периода в Крыму интересно одно из событий легендарной, героической истории скифов, записанное Геродотом во время посещения им греческого города Ольвии, находившейся на берегу современного Днепро-Бугского лимана. Скифы, возвращавшиеся из азиатских походов (конец скифского пребывания в Азии относится ко времени не позднее 585 г. до н. э.), столкнулись с сопротивлением, которое им оказали дети, родившиеся от их рабов и жен во время отсутствия хозяев. И вот, «Узнав свое происхождение, юноши стали противиться скифам... Прежде всего, они оградили свою землю, выкопав широкий ров от Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера... Произошло много сражений, но скифы никак не могли одолеть противников...». Победа далась им лишь тогда, когда они сменили оружие на ногайки и устрашили ими рабское племя. Поскольку Геродот упоминает горы Таврики и Меотийское озеро, ров необходимо искать на территории Крымского полуострова в его восточной части, где археологам известно несколько древних валов.

Однако, судя по результатам раскопок украинских археологов, возвращение наиболее сильной и агрессивной части скифов из Азии, более похожее на вторжение, затронуло не только Крым. Основное противоборство развернулось в днепровской лесостепи, где жили многочисленные скифские и местные племена. Действительно, период скифской истории, относящийся к 550—525 гг. до н. э., характеризуется следами интенсивных военных действий в Подненровье. Но во второй половине VI в. до н. э. следы пожаров и набегов отмечаются и в восточной части Крымского полуострова.

Возможно, какая-то группа скифов, перемещавшаяся из Азии, устремилась на Крымский полуостров и столкнулись с сопротивлением, которое им оказали родственные скифам по происхождению и культуре местные племена, а затем и греки-колонисты.

Новый период в истории крымских скифов начался в последних десятилетиях VI—V в. до н. э. Археологически он выражается в появлении в Степном и Предгорном Крыму погребений воинского облика, нередко называемых «дружинными». Таких захоронений немало в крымских курганах. Самые ранние из них раскопаны в Золотом кургане под Симферополем и в кургане близ с. Вишневка у Перекопа. В небольших грунтовых могилах были похоронены знатные, тяжело вооруженные конники. Ножны их мечей были декорированы золотыми украшениями, на Гориты (вместилища для луков и стрел) были нашиты золотые украшения. От вражеского оружия их при жизни защищал доспех, состоявший из сотен железных пластин, нашитых на кожаную основу, а после смерти на доспехи, разложенные на дне могилы, положили их тела. Со второй четверти — середины столетия погребения воинов исчисляются десятками и довольно равномерно распределяются по территории полуострова. Такие могилы известны на Керченском полуострове, в районе Феодосии в Присивашье, в Западном Крыму, в центральной части крымской степи и в предгорьях. В середине — второй половине V века в Крыму уже сформировалось постоянное и немалочисленное скифское население. Во главе крымских скифов стояла военная аристократия, возглавлявшая свободных воинов-кочевников, а наиболее бедная часть общинников начала переходить к земледелию, оседая на землю близ греческих городов.

Увеличение числа захоронений в крымских курганах, произошедшее в конце VI — начале V в. до н. э., очень показательно. Нужно учитывать и то, что в большинстве могил были захоронены мужчины-воины. Такое явление трудно связать с постепенным развитием скифских родов, уже живших на Крымском полуострове. Интересно, что в исторические периоды, хорошо освещенные древними и средневековыми писателями, сходные явления связаны с появлением пришлого населения, отвоевывающего новые земли силой оружия. Поэтому археологи вправе думать, что все их наблюдения, собранные вместе, свидетельствуют о появлении в Степном Причерноморье и на Крымском полуострове очередной волны скифов, появившихся из глубины Азии.

В последние десятилетия VI — первые десятилетия V в. до н. э. в материковой степи и в Крыму начинает формироваться новая Скифия. Объединению скифских племен способствовала победа над персидским царем Дарием, вторгшемся в Причерноморье незадолго до конца VI в. до н. э. Преследуя убегающего Дария, скифы двинулись на запад, а затем вернулись назад и приложили все усилия для укрепления своего господства в Северном Причерноморье. Они подчинили своих лесостепных соседей и поставили в зависимость такие греческие города как Ольвия и Керкинитида, серьезное противодействие им оказали лишь греки, жившие на берегах Боспора Киммерийского. Раскапывая города, находившиеся на крымском побережье Керченского пролива, археологи отмечают общее ухудшение ситуации и признаки подготовки и ведения военных действий.

В первой — начале второй четверти V в. до н. э. в Пантикапее интенсивно развивается производство металлических предметов военного назначения. В небольших городках — Мирмекии, Порфмии, Тиритаке — возводятся оборонительные стены. На сельских поселениях греков, находившихся около Нимфея, заметны следы разгромов. Однако, объединившись около 480 г. до н. э. в единое государство, во главе которого стал род правителя Археанакта, боспорские греки сумели изменить ситуацию, вследствие чего скифская агрессия прекратилась. Подготовка греков к вероятному столкновению со скифами заметна и в Западном Крыму. Здесь первыми стенами окружают город Керкинитиду. Возможно, этот маленький греческий город избежал разгрома, признав на время зависимость от скифских царей. Впрочем, не исключено и то, что он все же подвергся скифскому удару.

Но войны не ведутся бесконечно, и ближе к середине V в. до н. э. мы видим новую ситуацию. Заново отстраивается центральная часть столицы Боспорского государства Пантикапея. А в Нимфее, не вошедшем в состав Боспорского государства или вышедшем из этого объединения после войны, появляются воины-варвары.

Во второй половине — конце V в. и курганном некрополе Пантикапея появляются богатые погребения воинов-варваров. Они известны в Акбурунском кургане и Баксинском кургане. Вероятно, и в столице Боспора оценили сильные стороны конных скифских дружин.

Если Боспор сумел отстоять свою независимость, то отношения степных скифов с быстро развивавшейся Керкинитидой, расположенной в противоположной части Крымского полуострова, строились на основе уплаты дани. Отправка дани упомянута в письме, написанном в конце V в. Апатурием, жителем Керкинитиды.

Труднее охарактеризовать ситуацию, сложившуюся в Горном Крыму. Судя по захоронениям в предгорных курганах, скифы включили в свои владения внешнюю горную гряду, подчинив или вытеснив прежних обитателей предгорья. Возможно, часть тавров Горного Крыма под влиянием скифов вышла в степные районы полуострова.

В это время главенствовали в Степном Причерноморье и в Степном Крыму скифы царские. Геродот, побывавший вблизи крымского полуострова около середины V в. до н. э., определил Стенной Крым как зону их постоянного обитания. «За рекой Герром идут так называемые царские владения. Живет гам самое доблестное и наиболее многочисленное скифское племя. Эти скифы считают прочих скифов себе подвластными. Их область к югу простирается до Таврики, а на восток — до рва, выкопанного потомками слепых рабов...»

В IV в. до н. э. жизнь в крымских владениях скифов изменилась. В это время население увеличилось в несколько раз. Ограниченность пространства, пригодного для кочевой жизни скотоводов, привела к тому, что большая часть скифов была вынуждена перейти к земледелию. На территории Керченского полуострова и на пространстве между Феодосией на юго-востоке и степным течением Салгира на севере, возникло множество сел, с домами, полуземлянками, хозяйственными постройками. Основой хозяйства стало земледелие и пастушеское скотоводство. Близ поселений в Восточном Крыму появляются курганные могильники, состоящие из многих насыпей, под которыми находились каменные и фунтовые склепы, предназначенные для членов одной семьи.

Лучшие гробницы из хорошо обработанного камня сооружали специально приглашенные для этого каменотесы и строители-греки.

Лишь в курганах степного Присивашья распространены могилы в виде катакомб — небольших искусственных пещер, предназначенных для захоронения одного-двух человек. Население этой части Крыма продолжало придерживаться традиций, характерных для степняков. На севере Крымского полуострова археологи не обнаружили скифских сел, но нередко встречали следы стойбищ — недолгих остановок скотоводов. Видимо, здесь сохранялся кочевой образ жизни. Захоронения кочевников богаче, чем могилы земледельцев, их положение в скифском обществе было выше, чем у земледельцев.

Скифская аристократия высокого ранга в это время сосредоточилась в предгорной части полуострова. В первой половине IV в. до н. э. существовал аристократический могильник Дорт-Оба, исследованный археологами близ Симферополя. Возможно, здесь хоронили номархов — правителей крымской части Степной Скифии, подчинявшихся великому царю Атею, возглавлявшему всех причерноморских скифов. Более поздний, относящийся ко второй половине столетия, могильник местной знати расположен у современного Белогорска. Курганы высотой около десяти метров говорят о том, что на Таврическом полуострове появилась собственная династия, считавшая себя лишь на один ранг ниже общескифских царей. Экономической основой ее существования могли стать многочисленные скифские села, обнаруженные археологами между Салгиром и Феодосией, жители которых выращивали пшеницу, через боспорские порты она вывозилась в Грецию.

Еще одна ветвь скифской аристократии с высоким уровнем притязаний осела в столице Боспорского царства Пантикапее. Ее богатства создавали скифы, обитавшие в многочисленных селах, остатки которых обнаружены археологами в восточной и центральной части Керченского полуострова. После смерти эти владыки были похоронены в курганах Куль-Оба и «Патиниоти», расположенных в некрополе Пантикапея среди гробниц правителей боспорского царства.

В западной части Крымского полуострова в кургане «Чаян» близ Евпатории обнаружено еще одно захоронение скифского аристократа. Вероятно, он возглавлял скифов Западного Крыма. Впрочем, здесь следует оговориться. Точное место находки престижных золотых вещей, которые связаны с курганом Чаян, не установлено. Возможно, на самом деле они происходят из другой части Крыма или северных уездов Таврической губернии, лежавших в степи за Перекопом.

Судя по оружию, обнаруженному в захоронениях, аристократы были предводителями военных отрядов, рядовые кочевники составляли основной костяк скифской конницы, а земледельцам была отведена роль легко вооруженной пехоты.

О взаимоотношениях скифов с греческим населением Крымского полуострова в IV в. до н. э. можно судить лишь по отрывочным свидетельствам из истории Боспорского государства. Так, в первой четверти столетия скифы выступили в роли союзников боспорского правителя Левкона в войне Боспорского царства против независимой Феодосии. В третьей четверти этого столетия произошла война между скифами и Боспором. Причины ее не ясны, однако это столкновение вряд ли было серьезным и длительным. Вероятно, Боспор, используя в первую очередь экономические рычаги, сумел умиротворить скифов. Поэтому спустя два десятилетия скифы приняли участие в борьбе за боспорский престол на стороне законного претендента Сатира. Это было их последнее активное вмешательство в боспорскую политику. Противник Сатира и его брат Евмел, одержавший в конечном итоге победу при помощи приазовских сираков, относившихся уже не к скифам, а к мощной сарматской группе племен, обитавших к востоку от Дона-Танаиса, приблизил решающее столкновение между скифами и их восточными соседями — сарматами.

О катастрофе, постигшей и скифов, и греков в конце первой трети III в. до н. э., можно судить по материалам скифских поселений Феодосийской и Керченской зоны, а также херсонесских поселений Северо-Западного Крыма. Жизнь внезапно прекратилась на сотнях поселений, на некоторых из них были обнаружены следы пожаров и останки погибших людей.

В курганах Степного Крыма с этого времени прекратились захоронения скифов. Картина катастрофы удручающа, видимо появившиеся с востока сарматские племена в ходе одного или нескольких походов полностью покончили со скифами, не пощадив и греческих владений. Уцелели лишь города, защищенные мощными каменными стенами. Так завершился скифский этап в истории Степного Причерноморья и Крыма.

Великая Скифия погибла, хотя, безусловно, нет оснований полагать, что исчезли сами носители культурной традиции и языка. Этноним «скифы», применительно к северопричерноморским варварам еще долго употребляли античные и даже средневековые авторы. До сих пор ведутся дискуссии: действительно ли это были осколки степного скифского этноса или за утвердившимся названием скрываются иные племена. Здесь возникает сложно разрешимая проблема соответствия нарративных источников памятникам материальной культуры, с которыми в основном и приходится иметь дело археологам. Дело в том, что уже в позднеэллинистическую эпоху, а особенно в первые столетия новой эры, культура племен, называемых скифами, все больше приобретает сходства с культурой новых властелинов степей — кочевых сармат.

Так или иначе, вместо некогда могучей Скифии, спустя почти столетие после ее гибели, археологи вновь видят в Причерноморье три небольшие территории с оседлым населением, именуемые, согласно описанию Страбона, «Малыми Скифиями». Одна из них находилась на Нижнем Днепре, другая за рекой Дунай (на территории Добруджи), а третья локализуется в пределах предгорной и западной части Крымского полуострова. О ходе дискуссии относительно территориальных границ, этнического состава, периодизации и других вопросов, связанных с изучением Крымской Скифии, мы подробно расскажем в соответствующей главе. Сейчас же кратко остановимся на основных этапах ее истории.

Напряженная обстановка на границах, необходимость противостояния сарматским племенам, представлявшим реальную угрозу осевшим на Крымском полуострове варварам, многочисленные внешние и внутренние факторы привели к формированию у них раннеклассового государственного образования.

Во II в. до н. э. крымские скифы поддерживали достаточно тесные отношения с греческим городом Ольвия и с Боспорским царством. По отношению к Боспору эти контакты были настолько тесными, что обычно говорят о культуре Боспора как о «греко-варварской». Более того, письменные источники фиксируют даже династические браки между скифской элитой и боспорской аристократией. В противовес этому отношения с Херсонесом оставались крайне напряженными. Большинство исследователей полагает, что в это время варвары-скифы развернули против Херсонеса войну, результатом которой стал захват земледельческой области в Северо-Западном Крыму. На руинах греческих юродов и усадеб появились поселения скифов. Наибольшее значение для этого периода имеет правление скифского царя Скилура, приходящееся на вторую половину II в. до н. э. Главной царский ставкой в это время был г. Неаполис, еще в XIX веке обнаруженный археологами на южной окраине Симферополя. Возможно, скифы вновь смогли бы стать мощным военно-политическим объединением скотоводов и земледельцев, если бы им не пришлось столкнуться с могущественнейшей державой эллинистического мира — Понтийским царством, которым в это время управлял Митридат VI Евпатор. Честолюбивый властитель, бросивший вывоз Великому Риму, в реализации своих планов не гнушался отношениями с незначительными государствами древнего мира и даже варварами. Когда в конце II в. до н. э. скифы вновь развернули наступление на Херсонес, его граждане обратились с просьбой к Митридату, который отправил на помощь грекам войска под командованием полководца Диофанта. В ходе двух войн варвары были побеждены, а скифское царство было либо разрушено, либо стало вассалом властителя Понта. Историю тех лет содержит рассказ древнего географа Страбона и высеченный на мраморе декрет, составленный в честь победителя скифов — понтийского полководца Диофанта, найденный при раскопках в Херсонесе.

Бездетный царь Боспора Перисад завещал свой престол властителю Понта — Митридату. В ответ на это Савмак, скиф по происхождению, захватил власть на Боспоре, но, в конце концов, был побежден уже известным нам Диофантом.

Античные историки Страбон и Плутарх передают рассказ о 50 или даже 80 «сыновьях» Скилура. Были ли они действительно потомками скифского царя или под «сыновьями» подразумевались правители зависимых от Скилура территорий, остается неясным. Однако история сохранила имя только одного из «сыновей», наследника Скилура — Палака: именно он потерпел поражение от войск понтийского царя.

Позднее в I в. до н. э. — первой половине I в. н. э. централизованная политическая власть на территории Крымской Скифии, возможно, сохранялась, хотя длительное время над скифами мог осуществляться контроль Понтийской державы. Крупные укрепленные пункты в связи с начавшимся в это время активным освоением предгорий могли превратиться в центры небольших округов, которыми управляла местная аристократия. Определенная активность в Скифии отмечается у рубежа нашей эры, возможно, в это время скифы, освободившиеся от опеки Боспора, вновь усилились. Однако военно-политическая ситуация, возможности и задачи маленького скифского государства были иными, нежели во времена Скилура и Палака. Однако этот подъем не был долгим прошло в лучшем случае два десятилетия, и боспорский правитель Аспург, вновь подчинил скифов и тавров.

В 62 г. н. э. крымские скифы, на этот раз вместе с сарматами, вновь подступили к стенам Херсонеса, и вновь на помощь херсонеситам пришли заморские войска. Помощь была оказана римскими моряками и легионерами, действовавшими под командованием Т. Плавтия Сильвана — наместника римской провинции Мезия. С тех пор римляне то расширяли свое военное присутствие в Таврике, то уходили, передавая контроль за полуостровом своим союзникам, правителям Боспорского царства.

Письменные источники умалчивают о дальнейшей судьбе государства у крымских скифов, хотя в популярной и научной литературе можно встретить утверждение о «позднескифском царстве», существовавшем вплоть до III в. н. э. Это скорее дань «научной традиции», нежели аргументированное мнение современных исследователей. Под понятием «позднескифское царство» в первые века н. э. подразумевают область распространения позднескифской культуры.

Эта культура явление яркое и самобытное, отличается от древностей собственно скифов, хотя отдельные ее элементы свидетельствуют о преемственности. С другой стороны, особенно в первые н. э. в ней широко распространяются вещи и традиции характерные для сармат. Поэтому исследователи говорят о «сарматизации» скифов, выделяя последовательные периоды проникновения сарматских племен и родов на скифскую территорию. Наиболее крупными поселениями первых веков новой эры в Крымской Скифии были Неаполь и Усть-Альминское, находившееся неподалеку от греческого Херсонеса на морском побережье, городище. Судя по тексту одной из надписей, датированной 193 г. н. э., боспорский царь «завоевал... скифов, присоединив Таврику «по договору». Современные исследователи думают, что это событие произошло при участии римлян. Границу между зонами контроля Боспора и римлян проводят по долине р. Альма в Юго-Западном Крыму. Показательно, что на Альме возник римский военный пост. Примечательно, что в это время на территории крымского предгорья наблюдается хозяйственный подъем, видимо, обусловленный стабилизацией обстановки, позволившей преодолеть разрозненность общин и последствия войн и набегов.

Разрушение городищ и селищ Крымской Скифии относится ко времени, близкому к середине III в. н. э. Обычно его связывают с вторжением на полуостров варварских племен, германцев-готов и сармато-алан. Но нет оснований говорить о полном исчезновении крымских скифов и сармат. Скорее всего, их потомки, даже после трансформации свойственной им культуры, сохранились на полуострове, войдя в состав новых групп населения, формировавшегося в Таврике.