Топловский Троице-Параскевиевский монастырь

Топловский монастырь расположен в 40 км от Феодосии и 70 от Симферополя, около современного с. Тополевки (бывшее Топлу), на склоне горы Кара-Тау. Место для монастыря было рекомендовано еще архиепископом Иннокентием¹. Первый женский общежительный монастырь в Крыму был открыт по ходатайству архиепископа Таврического и Симферопольского Алексия 25 сентября 1864 г.

Основанием для выбора места стали почитание источника, считавшегося целебным, а также легенда о якобы пребывавшей здесь св. Параскеве и предание о существовании древней церкви. Если целебные свойства источника и пребывание св. Параскевы в Таврике сомнительны, то наличие в этом районе средневековых христианских древностей вполне реально. Даже сейчас в окрестностях с. Тополевки сохранились руины средневековых армянских храмов, а в 6 км от монастыря — древняя греческая церковь, которая функционировала еще в XIX в. Этот район, бесспорно, был заселен еще в средневековье и требует специальных археологических исследований. Поэтому не исключено, что воспоминания о находившемся в окрестностях греческом храме св. Параскевы могут найти подтверждение.

В 50-х гг. XIX в. около источника поселилась уже упомянутая нами отшельница Константина, пришедшая из урочища Кизил-Таш. Неизвестными попечителями здесь была устроена небольшая часовенка. Константина пыталась собрать средства на строительство храма, но ее инициатива не получила поддержки². Впоследствии отшельница (в монашестве Параскева) приняла пострижение во вновь образованной обители, где и скончалась в 1874 г.

Причиной открытия монастыря послужило ходатайство помещицы А.А. Ламбири (Зотовой) от 29 июня 1862 г. к архиепископу Алексию о разрешении создать на принадлежащих ей землях женскую обитель. Единственным условием попечительницы являлось обязательство выплаты 50% дохода от земли ей и ее сестре — Ф.А. Зотовой — при жизни. Пока шло юридическое оформление документов, в 1862 г. был создан комитет для постройки храма при источнике, состоявший из настоятеля Кизилташской киновии Парфения, священника И. Новицкого, церковного старосты И. Узумбаева и дьячка С. Михно. На собранные среди местных христиан деньги был построен небольшой каменный храм. 26 июля 1863 г. его освятил в честь св. Параскевы архиепископ Алексий. Утварь для храма была собрана сборщиками, частично пожертвована из архиерейской крестовой церкви, а колокола приобретены в Симферополе³.

Топловский Троице-Параскевиевский женский монастырь (рисунок начала XX в.)

25 августа 1864 г. был получен указ Святейшего Синода (№ 1817) об учреждении женского общежительного монастыря св. Параскевы⁴. В тот же день к источнику прибыл крестный ход из Кишлавской Вознесенской церкви с иконой преподобного Сергия, отслужен молебен архиепископом Алексием. После литургии он дал наставления первым сестрам, жившим при храме с момента его сооружения. В их числе — А.А. Ламбири (Зотова) и ее сестра Ф.А. Зотова. Попечителем монастыря был назначен игумен Кизилташской киновии Парфений.

Первые годы монастырь преследовали неудачи. Затянувшийся процесс передачи земельных владений Зотовых в течение двух лет не позволял приступить к строительству. Инокини продолжали ютиться в землянках. После разрешения проблемы новым архиепископом Гурием временное управление обителью было поручено монахине Надежде. На средства, вырученные от 9 акций, завещанных архиепископом Иннокентием, а также полученные в виде материальной помощи прихожан, рядом с монастырской церковью был построен одноэтажный дом. С 1872 г. обителью управляла монахиня Аполлинария, переведенная из Одесского Михайловского монастыря. В течение двух лет были выстроены дом для священнослужителей, трапезная с кухней и ряд хозяйственных помещений. Обитель приобрела скот.

В 1874 г. к архиепископу Гурию обратилась игуменья Московского Страстного монастыря Валерия, пожелавшая возглавить Топловский монастырь. 14 февраля 1875 г. указом Святейшего Синода она была назначена первой настоятельницей этой обители. За три года ее управления был выстроен только настоятельский дом, обитель обросла долгами и едва устроенное хозяйство пришло в полный упадок. Игуменью уволили, однако долги остались. Архиепископ Гурий, инициировавший назначение незадачливой настоятельницы, ссудил сестрам 1500 руб. для погашения задолженности и из них 1000 руб. после смерти отказал в пользу монастыря. Остальная сумма была постепенно выплачена самим монастырем. Вероятно, это была не единственная проблема. В архивах сохранились материалы тяжбы родственника Зотовых — подпоручика П. Малиновского, который, ссылаясь на расписку Валерии, предъявил права собственности на монастырский скот. Престарелый иеромонах Израиль докладывал архимандриту о заговоре монахинь против Валерии и нанесении ими вреда хозяйству обители. П. Малиновский также жаловался архиепископу на «оскорбления чинимые монахинями»⁵.

После длительных разбирательств и личного посещения архиепископом обители Таврической духовной консисторией и Гурием был разрублен «гордиев узел». Указом № 833 от 16 апреля 1877 г. в монастыре был создан духовный совет во главе с монахиней Манефою, казначеем — Алевтиной, экономкой — Верой, благочинной — Капитолиной и секретарем — Вячеславой. Все решения должны были приниматься большинством голосов, а документы подписываться членами совета, в который входил и назначенный священник. Монастырская касса опечатывалась. Ключи передавались Манефе, а печать — священнику.

Подсчет денег и их распределение должны были происходить в присутствии всего совета. Иеромонах Израиль освобождался от обязанностей, а подпоручика П. Малиновского выселили из обители. Все проблемные вопросы должны были обсуждаться с настоятелем Феодосийского собора благочинным Антонием Люцидарским⁶. С этого момента в монастыре был водворен порядок, и обитель стала постепенно восстанавливать свое материальное положение.

К 1883 г. завершилась пятнадцатилетняя тяжба с Ф.А. Зотовой. Доходы с земли, пожертвованной ее сестрой, теперь полностью переходили монастырю, а Зотова в качестве компенсации получала 5000 руб.⁷ Основную часть суммы для этой сделки пожертвовал новый архиепископ Гермоген и вдова М.П. Киркина. В 1885 г. председатель духовного совета монастыря монахиня Манефа была возведена в сан игуменьи, а казначея Вячеслава и благочинная Капитолина поощрены грамотами Святейшего Синода. В 1889 г. игуменью Манефу сменила монахиня Параскева, в прошлом послушница Вячеслава (О.И. Родимцева), прибывшая из Московского Страстного монастыря еще с первой настоятельницей, исполнявшая обязанности секретаря и казначея совета. На следующий год она была возведена в сан игуменьи и управляла монастырем до 1928 г.

При управлении обеих настоятельниц Троице-Параскевиевский монастырь достиг благополучия. В 1880-1885 гг. к его земельным угодьям добавилось еще 249,5 десятин, приобретенных в основном на пожертвования вдовы унтер-офицера М.П. Киркиной. Всего обитель имела 480 десятин сельскохозяйственных и лесных угодий, в том числе хутор Ималакташ и два хутора в долине р. Мокрый Индол⁸. Граф Н.Ф. Гейден в 1890 г. пожаловал монастырю дачу в предместье Феодосии с домом и 3 десятинами земли. Граждане города передали обители еще 689 кв. сажень земли. Здесь было устроено Казанское подворье и установлена походная церковь, пожертвованная баронессой М.П. Фредерике и М.С. Сабининой. Церковь была освящена 22 октября 1891 г. в честь св. Пантелеймона. В 1885 г. симферопольским мещанином Федором Кошуниным Троице-Параскевиевской обители был передан дом в Симферополе при условии выплаты наследникам 1500 руб.⁹

Строительные работы в монастыре начались в 1880 г. с реконструкции бани и прачечной. В 1882 г. был благоустроен источник св. Параскевы, резервуар выложен гранитом, а полукруглая стена около него украшена иконами. Вблизи церкви устроен фонтан, куда направлялась вода из ближайших горных источников. В 1883 г. рядом с «чудотворным» источником устроена купальня с двумя отделениями и резервуаром. В 1885-1886 гг. благоустроена дорога в монастырь и сооружена мельница.

Маленькая церковь обители уже не вмещала всех инокинь и богомольцев. На строительство нового храма во имя Живоначальной Троицы средств не хватило. Поэтому 15 сентября 1887 г. началась реконструкция старой церкви св. Параскевы. К ней была пристроена колокольня и расширено помещение. 24 июля 1888 г. перестроенная церковь была вновь освящена архиепископом Мартинианом. Возрастающий поток богомольцев заставил сестер начать строительство двухэтажной гостиницы на 30 номеров, с трапезной и кухней. Она приняла первых посетителей в 1890 г. На месте ветхого домика настоятельницы Валерии в 1891 г. был возведен двухэтажный корпус для настоятельницы и сестер¹⁰.

Монастырь обладал рядом священных реликвий, которые привлекали паломников. 26 апреля 1887 г. инокини получили в дар от Старо-Афонского Пантелеймоновского монастыря частицы мощей св. Параскевы. Наиболее ценные пожертвования из семейных реликвий сделал граф Н.Ф. Гейден. 11 апреля 1890 г. он подарил монастырю древний список с Казанской иконы Божьей Матери, перешедший ему по наследству от рода Вяземских и Зубовых. Икона была в серебряной с позолотой ризе, вокруг лика Богоматери — жемчужный убрус с драгоценными камнями, в том числе бриллиантами, пожертвованными фрейлинами М.Б. Глинки-Мавриной и М.Ф. Головиной. В торжественной обстановке крестным ходом 17 мая образ был перенесен в обитель. По просьбе прихожан г. Феодосии и специальному разрешению Святейшего Синода, в день спасения императора и его семьи 17 октября крестным ходом икону приносили из монастыря через села Салы, Кишлав, Изюмовку и г. Старый Крым в Казанское подворье г. Феодосии. Там она находилась до 22 октября и вновь крестным ходом через села Байбугу и Карагозы возвращалась в обитель.

Вторым ценным подарком монастырю от графа Н.Ф. Гейдена стал крест с мощами киево-печерских угодников, который также являлся реликвией семьи. На средства графа в 1891 г. настоятельницей монастыря в Афонской обители «Руссик» было приобретено живописное распятие в натуральную величину. При его установке в монастыре в подножье был укреплен камень от Гроба Господня, который граф Гейден еще в 1884 г. привез из Иерусалима¹¹. Перечисленные реликвии, дополнившие популярность источника св. Параскевы, возбуждали интерес путешествующих и богомольцев.

По числу обитателей Топловский женский монастырь был самым крупным в Крыму. Начав с 7 сестер, нашедших здесь приют в день открытия обители, к 1887 г. число обитательниц достигло 70¹², а в 1897 г. — 208, в том числе 148 находились на испытании¹³. В 1917 г. число монашествующих выросло до 241¹⁴.

Существенно изменилась и производственная деятельность монахинь. Наряду с поддержанием исключительного порядка в обители, строительными и ремонтными работами, в монастырских угодьях был разбит фруктовый сад и огороды, сестры занимались хлебопашеством и сенокосом, на хуторе Ималакташ содержали стадо скота. В обители имелась пасека. В мастерских инокинями было освоено изготовление церковного облачения, одежды и обуви. Часть сестер специализировалась на иконной живописи и золочении по дереву¹⁵. В целом, например в 1897 г., годовой доход обители составлял 42 258 руб.¹⁶

Во время гражданской войны в 1919 г. монастырь был ограблен. После установления советской власти и национализации имущества 244 монахини и послушницы образовали сельскохозяйственную зартель (с 1927 г. артель «Женский труд»), которая просуществовала до 1929 г., сохраняя монастырский уклад жизни. Храмы были переданы общине верующих. Несмотря на то, что трудовая артель относилась к одному из немногих образцовых хозяйств, как и остальные монастыри Крыма, Троице-Параскевиевская Топловская обитель была закрыта, и на части ее земельных угодий создан совхоз «Безбожник».

Топловский Троице Параскевиевский женский монастырь (современный вид)

С 1993 г. Троице-Параскевиевский женский монастырь возрожден.

Ряд авторов относит к монастырям и Таврический архиерейский дом, открытый в Симферополе в 1875 г. Он насчитывал в своем штате 14 человек. На его нужды из средств Святейшего Синода ежегодно выделялось 4 тыс. руб. и на содержание монахов и служащих еще 4 450 руб. Архиерейскому дому принадлежало 2 594 десятины земли, а поступавшие доходы распределялись на содержание Дома, нужды монастырей и церквей, епархиального священника и иные потребности епархиального ведомства. Следовательно, Архиерейский дом — это административный центр епархиальной власти, поэтому принадлежность его к разряду монастырей спорна. Относить его к монастырям можно лишь на основании формального признака, то есть принадлежности архиепископа к монашескому духовенству.

* * *

Во второй половине XVIII в. христианство окончательно утратило свои позиции в Крыму. Российское правительство и Синод в течение почти 70 лет после присоединения полуострова к России не уделяли внимания возрождению христианства в этом регионе, с одной стороны, создавая иллюзию веротерпимости с учетом стратегических планов в отношении Балканских государств, а с другой — уверенные в своей силе, они не видели необходимости использовать православную церковь как идеологический фактор для утверждения на полуострове. Важную роль сыграли и указы Петра I, Анны Иоанновны и Екатерины II, ограничивающие политическое и экономическое влияние церкви в государстве, что в первую очередь способствовало сокращению численности монастырей¹⁷. Изменение внутренней и внешней политической ситуации в первой половине XIX в., начало очередной русско-турецкой войны, заселение полуострова выходцами из России, Украины, Греции и Болгарии, исповедовавшими православие, подтолкнули империю к развитию сети приходов и монастырей на полуострове с целью удовлетворения религиозных нужд населения и, главное, идеологического закрепления права России на южные владения.

В начале второй половины XIX в. по инициативе и при активном участии архиепископа Херсонского и Таврического Иннокентия в Крыму создается сеть православных монастырей. При этом преследовались такие цели: миссионерская деятельность среди иноверцев, создание святых мест для богомольцев, обоснование святости и ценности Тавриды для всего православного населения России, получившего крещение в Херсонесе через князя Владимира. Особое внимание уделялось выбору места для обителей, что обеспечивало бы их жизненность. Поэтому все монастыри основывались на местах древних памятников христианства либо у источников, издревле почитаемых местным населением. Таким образом подчеркивалась преемственность от древней византийской церкви и право православного государства на владение полуостровом. Открытие каждой обители связывалось с легендами, а там, где их не было, они создавались.

На плечи первых иноков и настоятелей легли нелегкие заботы по основанию православных обителей. Несмотря на то, что Херсонесский и Георгиевский монастыри пользовались государственной поддержкой, первые годы их существования оказались достаточно тяжелыми. Остальные, нештатные, монастыри вообще содержались на собственные средства и пожертвования благотворителей. Правильный выбор «святых мест», привлекавших паломников, хозяйственные и организационные способности, а также авторитет среди местного населения способствовали тому, что большинство монастырей за несколько десятилетий превратились в цветущие хозяйства. Если в первые годы существования обителей число братии не превышало 2-3 человек, то к началу XX в. в большинстве монастырей число иноков или инокинь вместе с послушниками превышало сотню. Тем не менее, не все в обителях было идеально. Религиозный порыв основателей ушел в историю и в ряде монастырей конца XIX в. сменился бесхозяйственностью и хроническими нарушениями уставов. Козьмо-Дамиановская и Катерлезская мужские киновии пришли в упадок и были упразднены. На их месте учреждены женские монастыри.

В целом крымское монашество выполнило свою задачу. Наряду с иными мерами, полуостров фактически из мусульманского превратился в христианский. Уже к концу XIX в. здесь окончательно утвердилась и доминировала государственная православная церковь.

Однако Первая мировая война, революционные события 1917 г. и последовавшая за ними гражданская война стали началом конца крымских обителей. Обители, преобразованные в первые годы советской власти в трудовые артели, к началу тридцатых годов XX в. были окончательно ликвидированы. Завершился третий период православного монашества в Крыму.

Примечания

1. Топловский женский общежительный монастырь св. Параскевы в Крыму. — М., 1883. — 32 с.

2. Гермоген, епископ. Таврическая епархия. — С. 499; Горчакова Е. Троице-Параскевиевский Топловский женский монастырь в Крыму. — М., 1894. — 182 с. Переизд. изд. отделом Владимирской епархии, 1994. — С. 8.

3. Горчакова Е. Троице-Параскевиевский Топловский женский монастырь в Крыму. — С. 10.

4. Там же. — С. 10-11.

5. Там же. — С. 12; ГААРК. — Ф. 138. — Оп. 1. — Д. 13. — Л. 1-2.

6. ГААРК. — Ф. 138. — Оп. 1. — Д. 13. — 11 л.

7. Гермоген, епископ. Таврическая епархия. — С. 500.

8. Высочайшее повеление о принятии Топловским монастырем недвижимого имущества // ТЕВ. — 1906. — № 2. — С. 40; № 10-11. — С. 223; Высочайшее повеление об укреплении земли с постройками за Топловским женским монастырем // ТЕВ. — 1910. — № 9. — С. 121.

9. Горчакова Е. Троице-Параскевиевский Топловский женский монастырь в Крыму. — С. 13, 15, 17.

10. Там же. — С. 14, 18-19.

11. Там же. — С. 16-17.

12. Гермоген, епископ. Таврическая епархия. — С. 500.

13. Катунин ЮЛ. Из истории христианства в Крыму. — С. 78; ГААРК. — Ф. 118. — Оп. 1. — Д. 6229. — Л. 226.

14. Крым христианский. — С. 121.

15. Горчакова Е. Троице-Параскевиевский Топловский женский монастырь в Крыму. — С. 20-21.

16. Крым христианский. — С. 121.

17. Цыпин ВЛ. Церковное право. — С. 185-186.