Святая благоверная царица Феодора

Самым знаменитым лицом средневековых крымских легенд и сказаний, несомненно, является царица Феодора. Ее образ связан в народной памяти с неприступными вершинами Судака, Кастели, Аю-Дага — молчаливыми свидетелями трагических событий середины XIV века.

Рассказ о ней дошел до наших дней в виде записанных народных легенд, а также в изложении крымоведа XIX века Г.К. Караулова. Во время посещения Турции в одном из монастырей он ознакомился с греческими рукописями, в которых «заключалось много чрезвычайно интересных сказаний о Крыме и прежних обитателях его, византийских греках». В одной из этих рукописей он и нашел предание о святой царице Сугдейской¹.

К сожалению, Караулов внес в приводимый им текст свою литературную правку, чем невольно усложнил задачу будущим исследователям, но даже в таком виде легенда представляет огромный интерес и помогает пролить свет на темные страницы истории средневекового Крыма.

Отцом Феодоры был местный греческий топарх по имени Феодор, происходивший из императорского рода Палеологов, а матерью — итальянка из Кафы. В семье воспитывались также два брата-близнеца, которые были детьми родственников Феодора. После смерти матери воспитание Феодоры было доверено настоятелю монастыря Святого Прокла старцу Иоанну, который «бежал из суетной Византии, от религиозных споров ее и разврата, скрылся здесь в нагорной обители». Феодора восприняла строгий аскетизм воспитавшего ее старца, который наставлял ее, что жизнь земная — только приготовление к жизни вечной, блаженной. Она часто объезжала с отцом владения и всем, кто обращался к ней с просьбами, помогала как могла.

Святая Феодора. Фреска из греческого храма в Массандре. Реконструкция О. Домбровского

Умирая, Феодор «с согласия императора Византии» оставил свою дочь владетельницей Сугдеи, а также приморских областей до Джалиты (Ялты). В момент смерти отца Феодоре было Шлет. Но и став владетельной княгиней, Феодора не изменила своего образа жизни. В Сугдею она приезжала только по важным делам, а большую часть времени проводила в монастыре Святого Прокла на горе Кастель близ Алушты, где жила в специально выстроенной для нее башне. Из башни шел подземный ход к морю.

Тем временем дальние родственники Феодоры, братья-близнецы Ираклий и Константин, выросшие вместе с ней, влюбились в красивую девушку. Ираклий был властолюбив и хотел, женившись на Феодоре, получить в свои руки власть и богатство. Константин, наоборот, был безгранично предан Богу и святой царице.

Сама же Феодора дала обет безбрачия: «Жених мой — это Христос. Ему служу я теперь. Ему обручу себя, умирая. Для него готова я пролить кровь свою. Могила будет венцом моим».

В это время началась война с генуэзцами, стремившимися захватить Сугдею.

Как коршунов стая, сомкнувшись толпой,
Стоят корабли пред Солдайской скалой:
То рать генуэзцев сюда собралась
И требуют грозно, чтоб дева сдалась!
Но башни по-прежнему гордо стоят:
Скала и прибой от врагов их хранят².

Ираклий, не добившись от Феодоры согласия стать его женой, открыл ворота крепости. Греки защищались отчаянно, но вынуждены были отступить, укрывшись в Алустоне. Когда же пала и эта крепость, горстка смельчаков нашла убежище в замке, построенном на вершине Кастели. Отсюда Феодора руководила обороной оставшихся у византийцев крепостей.

Но вскоре итальянцы осадили и этот замок. Феодора предложила населению сдаться, чтобы сохранить жизнь — самой ей в этом случае грозило изгнание, царицу ждал укрытый среди скал корабль. Но жители Кастели решили держаться до конца: «Нет, царица, не покидай нас! — просили они. — Мы не хотим быть под властью врагов наших, мы не склоним головы перед ними. Падем около тебя, и исчезнет род наш, но не исчезнет память о тебе, наша славная царица! Ты столько лет охраняешь нас, ты была матерью сирот, дочерью старцев, которых Господь лишил детей; ты защищала вдов, лечила больных, молилась за грешников. Нет! Мы не покинем тебя, мы все умрем за тебя! Лучше смерть с тобою, нежели жизнь под ненавистною властью еретиков-кафян».

Однако Ираклий показал генуэзцам подземный ход, проходивший подо всей горой и ведший в замок. Поздно ночью по этому ходу в замок проник генуэзский отряд и напал на осажденных врасплох. Ни один защитник не вышел живым за стены крепости. В этой предательской бойне пала и Феодора, узнав о гибели Константина, она с возгласом «Господи, прости меня» кинулась в самую гущу битвы. Но ее смерть дорого обошлась врагам: только каждый четвертый из генуэзцев, участвовавших в вылазке, смог вернуться на корабли.

Согласно легенде, потоки крови защитников, хлынувшие с вершины горы, обагрили море и горы, и скалы Кастели стали красными от крови. Одна из скал до сих пор носит называние Кан-Кая — «Кровавая скала».

В наше время мало кто верит в легенды. Татьяна Фадеева в своей работе «Крым в сакральном пространстве» предложила интересную интерпретацию архетипов сказания, не исключая при этом возможности, что в его основе лежат реальные события³.

Попробуем ответить на вопрос, соответствует ли сказание о царице Феодоре тому, что мы знаем об истории средневекового Крыма.

Начнем по порядку. Легенда называет отцом Феодоры топарха Феодора Палеолога, чьи владения располагались в Южном Крыму. В работах по генеалогии императорского дома Палеологов такая личность не упоминается. Однако мы уже указывали на то, что род Гаврасов находился в родстве с Палеологами и некоторые его представители носили двойную фамилию Гаврасов Палеологов. Интересно, что имя Феодоры, равно как и имя ее отца сходны с названием княжества Феодоро.

Матерью Феодоры была итальянка из Кафы. Браки с представительницами итальянских аристократических родов были обычным явлением в Византии XIV—XV веков. Так, император Андроник II был женат на итальянской маркизе, а его сын от этого брака унаследовал Монферратский маркизат в Италии. Последний император Византии Константин Драгаш был дважды женат на итальянках, а третьим браком стремился жениться на дочери венецианского дожа.

Отец Феодоры оставил ей в наследство земли от Судака до Джалиты. Факт вхождения Судака до захвата его итальянцами во владения князей Феодоро подтверждает русская «Бархатная книга», в которой сообщается о прибытии около 1400 года в Москву князя Стефана Васильевича Ховры из Готии. Среди его «вотчин», то есть наследственных земель в Крыму называется и Судак, который, впрочем, к тому времени был уже захвачен генуэзцами.

Показательна и личность старца Иоанна, монаха-аскета, жившего в горной обители. Известно, что монахи-исихасты любили селиться в горах, а распространение в Крыму небольших горных монастырей «состоит в тесной связи с распространением исихазма». Легенда также сообщает нам, что он бежал от неких «религиозных споров» в Византии. О каких спорах может идти речь? Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к хронологии легенды.

Итальянцы взяли штурмом Судак в 1365 году. Феодора в это время была сравнительно молодой девушкой, при этом ее отец, если он был князем Феодоро-Готии (а других крупных православных государств в Таврике в это время мы не знаем), должен был умереть не позднее 1362 года, так как в это время мангупским правителем является Дмитрий. В момент смерти отца, которая, очевидно, произошла во второй половине 50-х годов, Феодоре было 16 лет. Не следует ли тогда предположить, что под «религиозными спорами» в Византии имеются в виду исихастские споры, а более конкретно период с 1344 по 1347 год, когда патриарх Иоанн Калека начал преследования сторонников учения Паламы. В этом случае старец Иоанн мог быть эмигрантом с Балкан, спасавшихся в Таврике от преследований со стороны противников исихазма.

Что касается захвата итальянцами городов крымского Южнобережья, то, как мы писали выше, он состоялся не за один день. При этом из текстов договоров генуэзцев с татарами следует, что экспансия осуществлялась именно с востока на запад, то есть скорее всего от Судака к Алустону и далее, что полностью совпадает с текстом легенды.

Не оставляет также сомнений, что на Кастели действительно находился монастырь Святого Прокла, так как это место впоследствии называли Ай-Брокуль (святой Прокл), а также какие-то средневековые укрепления. Автор «Очерков Крыма» Евгений Марков писал, что в его время вершина горы была окружена двойным кольцом стен, а Караулов полагал, что Кастель входила в общую систему укреплений с крепостью Алустона. Еще один крымовед П. Кеппен видел на горе развалины трех церквей — Святого Иоанна, Святого Константина и Святого Николая. Все три названия связаны с легендой (Николаем звали крестника Феодоры, похоронившего ее).

Окончательную точку в дискуссиях о месте гибели царицы Феодоры может поставить только обнаружение новых письменных источников по истории Крыма, в том числе и тех, с которыми работал Караулов. Последний, по нашему мнению, ознакомился не с легендой, а с житием святой царицы Сугдейской.

Конечно же, многие могут поставить под сомнение личность Феодоры на том основании, что о ней не осталось исторических источников, кроме жития. Но в таком случае придется отказать в праве на существование многим крымским святым, включая таких святителей Таврической земли, как Иоанн Готский и Стефан Сурожский.

Русская православная церковь почитает память святой благоверной Феодоры, царицы Сурожской, 16 апреля. В церкви Святого Феодора Стратилата и всех святых в Алуште, древнем Алустоне, входившем во владения Феодоры, находится икона «Собор всех крымских святых», на ней среди прочих изображена и базилисса Сугдеи.

Со святой Феодорой, по нашему мнению, можно связать средневековую крымскую фреску из греческого храма в Массандре. На ней изображена молодая женщина знатного происхождения в светской одежде. Она не может быть ни монахиней, ни мученицей первых веков, ни святой императрицей (отсутствует корона). Над головой нимб, что свидетельствует о ее прославлении. Реалистичность изображения позволяет сравнивать эту фреску с фресками Южного монастыря (монастыря Святого Феодора) на Мангупе. О. Домбровский датировал храм и фреску XII—XV веками, то есть как раз с временем существования государства Феодоро⁴.

Подтверждает нашу версию о тождестве женщины, изображенной на фреске, со святой Феодорой и тот факт, что ее голова не покрыта платком. Такой отход от канона должен был иметь веские обоснования. Обоснование ему, по нашему мнению, можно найти в агиографическом источнике, который указывает на то, что Феодора имела привилегию ходить с непокрытой головой.

Пройдут годы. Другие князья прославят свой город и вернут земли, захваченные генуэзцами. Но в их памяти и в памяти жителей Таврики всегда будет жить образ сугдейской царицы Феодоры, павшей в борьбе за свободу и независимость своей родины.

Список цитируемой и упоминаемой литературы

1. Караулов Г.Э. Феодора — владетельница древней Сугдайи. — Симферополь, 1851. — С. 4.

2. Качиони С.А. В дебрях Крыма. — Пг., 1917.

3. Фадеева Т.М. Крым в сакральном пространстве. — Симферополь, 2000. — С. 270—289.

4. Домбровский О. Средневековый храм в Массандре // Археологические исследования на Украине в 1967 году. — Киев, 1968. — С. 74.