Ex Oriente Lux^*

Многие авторитетные исследователи традиции Грааля пришли к парадоксальному выводу: легенды о Граале были навеяны византийскими апокрифическими текстами и ритуалами восточной церкви¹.

Действительно, в многочисленных апокрифах Востока мы встречаем немало упоминаний о легендарной личности Иосифа Аримафейского — первого хранителя Святой чаши. Таковы восточные апокрифы «Евангелие от Никодима» и «Деяния Пилата» (VI век), грузинский апокрифический текст «Книга, написанная Иосифом Аримафейским, учеником Господа нашего Иисуса Христа» (VIII век).

В последнем от имени Иосифа говорится: «16. Я поднялся на Святую Голгофу, где стоял Крест Господень и собрал... кровь, которая текла из Его бока».

В Византийском синаксаре Великого Поста вместо Иосифа Аримафейского выступает Иоанн Богослов, собирающий в сосуд кровь Спасителя.

О непосредственной связи Грааля с Византией говорится и в «канонических» западных текстах. Так роман де Труа «Клижес» оканчивается браком принца Артурова дома и византийской принцессы. Символизм этого события помогает нам прояснить другой текст, известный как «Мабинагион», в нем хранительницей священной чаши выступает «императрица Константинополя».

В «Первом продолжении» мы находим описание мистерии Грааля, которую с большой долей вероятности можно назвать византийской церковной службой: «На стихаре лежала туника из драгоценной ткани из Константинополя. За ним шла большая процессия священников в богатых шелковых ризах»².

Не вызывает сомнений связь Грааля с главным таинством Церкви Евхаристией. Исследователи пишут, что «воздействие Грааля на того, кто его видел, было подобно воздействию Причастия»³.

Первый раз это таинство было совершено Христом на Тайной вечере.

26 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: пришлите, ядите: сие есть Тело Мое.
27 И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все,
28 ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.
29 Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.

(Евангелие от Матфея)

О тайне Грааля как о евхаристии говорится у де Борона:

Отныне Плоть и Кровь Мою
Я хлебом и вином даю.
И будет эту благодать
Народ вкушать и наблюдать,
И приобщаться ко святыне
Неукоснительно отныне...⁴

Природа таинства Причащения играет большую роль в мистической образности Грааля. Христос одновременно имел божественную и человеческую природу. Также и хлеб и вино перед освящением были просто хлебом и вином; после освящения они становятся телом и кровью Христовыми, хотя внешне всё так же остаются хлебом и вином⁵.

В Восточной церкви существовала длительная традиция аллегорической интерпретации литургии. Она начинается с Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и Максима Исповедника. Все они указывают на связь между атрибутами литургии (алтарем, чашей, дискосом) и страстями и погребением Христа. Торжественная процессия во время византийской службы на удивление близка той, которую описывает Кретьен в своей «Повести о Граале». В литургическом прологе, который происходит в алтаре, священник пронзает гостию Священным копьем, произнося при этом слова из Евангелия от Иоанна. Затем возлагает ее на дискос — глубокий сосуд на ножке. Во время великого выхода процессия следует в следующем порядке: первыми идут ликтора с зажженными свечами, за ними священник с чашей, затем дьякон с дискосом, затем служка в копьем, еще один — с губкой, а за ними остальные с Евангелием и реликвиями. Все это совершенно не похоже на католическую мессу, которая по сути своей не является жертвоприношением, и священное копье не играет в ней никакой роли.

Запад в течение многих столетий был оторван от своих классических христианских корней. Только в IX веке Амалариус из Меца, посетив Константинополь, написал на латинском языке «Эклогу», основанную почти исключительно на восточных представлениях о природе Причащения. Для Амалариуса Евхаристическая чаша представляла собой тело Христа: так же как в теле есть кровь, так и в чаше находится вино. Принимая тело и кровь Христову, христианин становится единым со Спасителем.

Но этот взгляд так и не прижился в средневековой Европе. Тонкая идея восточной церкви о «теозисе» — обожении человека — «довольно трудна для постижения, и западная церковь постаралась уменьшить ее значение. В восточной же церкви было иначе, там эта идея была просто предметом веры»⁶.

Эта разница во взглядах проявилась в разном подходе к евхаристической практике. Если Восточная церковь практиковала причащение телом и кровью, то в западной не разрешалось давать во время причастия хлеб и вино, чтобы не пролить святую кровь. Последний запрет был официально закреплен решением Латеранского собора 1215 года, который поставил точку в длительных евхаристических спорах — дискуссиях о природе Причащения, которые велись во второй половине XII — начале XIII века как в Европе, так и в Византии. Интересно, что евхаристические споры по времени точно совпадают с созданием цикла Грааля, который несет на себе явные отпечатки восточного византийского влияния.

Примечания

*. Свет с Востока (лат.).

Список цитируемой и упоминаемой литературы

1. Веселовский А. Сказания о Вавилоне, скинии и св. Граале. Несколько материалов и обобщений // Издание отделения русского языка и словесности имперской академии наук. — Спб., 1896. — Т. 1. — Кн. 4. — С. 647—694; Веселовский А. Где сложилась легенда о святом Граале // Издание отделения русского языка и словесности имперской академии наук. — Спб., 1900. — Т. 5. — С. 393—450; Scavone Daniel. Joseph of Arimathea, the Holy Grail and the Edessa Icon. Arthuriana. 9.4, winter 1999, pp. 3—39; Burdach Konrad. Der Graal. Darmstadt. Wissenschaftlishe Buchgesellschaft.

2. Scavone Daniel. — P. 8.

3. Мэтьюз Д. Указ. соч. — С. 51.

4. Робер де Борон. Роман о Граале. — Спб.: Евразия, 2000. — С. 86—87.

5. Мэтьюз Д. Указ. соч. — С. 54.

6. Там же. — С. 58.