«Стевена предлагаю убрать из территории трудящихся...»

В Симферополе, неподалеку от корпусов Таврического национального университета, на правом берегу Салгира в 1997 году был установлен гранитный обелиск. На нем — лаконичная надпись: «Государственным и общественным деятелям Крыма и России Стевену Христиану Христиановичу (1781—1863), Стевену Александру Христиановичу (1844—1910), Стевену Александру Александровичу (1879—1921) от благодарных потомков».

Заинтересовавшись — а многие ли потомки знают вышеперечисленных деятелей — я обратился с вопросом о Стевенах к студентам-историкам.

Христиана Христиановича Стевена, основателя Никитского ботанического сада, знали все.

Его младшего сына, Александра Христиановича Стевена, знали многие. Вспомнили, что его, начиная с 1883 года, четыре срока подряд (т. е. 12 лет) избирали председателем Таврической губернской земской управы, что он был учредителем и первым председателем знаменитой крымской краеведческой организации — Таврической ученой архивной комиссии, основателем Симферопольского отделения Русского общества садоводства, организатором крымоведческой библиотеки «Таврика» (ныне научная библиотека Крымского республиканского краеведческого музея «Таврика» носит его имя), что А.Х. Стевен в 1894 году был приглашен в Санкт-Петербург, где состоял в должностях заведующего земельно-заводским отделом в Кабинете Его Величества, товарища (заместителя) министра земледелия, члена Государственного Совета — высшего государственного учреждения Российской империи.

О старшем же сыне А.Х. Стевена, Александре Александровиче, никто из опрошенных мною студентов не знал ничего Впрочем, это и не удивительно. Ведь даже сами устроители обелиска, указав на нем год смерти А.А. Стевена 1921-й, допустили ошибку Между тем в годы Гражданской войны А.А. Стевена знали если не все, то очень многие общественно-политические, научные и культурные деятели Крыма. Знали его и в семье Набоковых...

По архивным документам удалось установить, что А.А. Стевен родился в Симферополе в 1879 году. Окончил Симферопольскую мужскую гимназию (ныне — 1-я гимназия). Высшее образование получил в Санкт-Петербурге. Там же некоторое время служил в Министерстве Земледелия. Возвратившись в родной Симферополь, работал в Таврической губернской земской управе, был председателем губернского продовольственного комитета, с 1914 года состоял членом Таврической ученой архивной комиссии.

Как видный общественный деятель Крыма А.А. Стевен проявил себя в бурные годы Гражданской войны. С ноября 1918 года по апрель 1919-го, когда Крымом управляло одно из самых интеллигентных по своему персональному составу правительств — второе Краевое правительство во главе с С.С. Крымом — А.А. Стевен вошел в его состав в качестве министра продовольствия, торговли и промышленности, а также исполняющего обязанности министра путей сообщения, почт, телеграфов и общественных работ. Министром финансов стал А.П. Барт, министром внутренних дел — Н.Н. Богданов, министром юстиции — В.Д. Набоков, отец писателя.

Вот как характеризовал А.А. Стевена в своих воспоминаниях его коллега, министр внешних сношений того же правительства М.М. Винавер: «Бритое, худощавое лицо, сдержанные манеры, деловитая, немногосложная речь, — вся повадка, наконец, отличали в нем, как и его фамилия, английское (точнее, шведское. — С.Ф.) происхождение. Однако, семья Стевенов давно уже кровно срослась с Крымом. Портрет отца Стевена красовался в зале губернского земства, и имя его произносилось местными жителями с благодарностью и уважением ввиду заслуг, оказанных им, как председателем губернской управы, сельскохозяйственному развитию края. По стопам отца пошел и сын. Земец и землевладелец, он не знал других интересов, кроме крымских, и добросовестно, с энергией и деловым тактом исполнял свои общественные обязанности»¹.

А вот что пишет тот же М.М. Винавер о В.Д. Набокове: «Набоков был, конечно, по своей осанке и по манерам в наибольшей мере министром в нашей среде. Хотя он тогда ввел некоторую нарочитую упрощенность в свой костюм и являлся всюду, не только в заседание Совета, но и на официальные обеды и в составе делегаций к союзникам, во френче цвета хаки и в сапогах с голенищами, — тем не менее все внешние приемы, весь порядок ведения им правительственных дел отражал усвоенные с детства высоко бюрократические навыки. Ему было вверено министерство юстиции, — то самое ведомство, которым некогда во всероссийском масштабе заведовал его отец и к которому, можно думать, и сам он внутренно готовился, когда в дни Временного Правительства так часто всплывала наружу его министерская кандидатура И вот неиспользованные на более широком поприще силы естественно искали и находили приложение в нашем Крымском микрокосме в тех же формах и даже с тем же размахом, с каким оне применялись бы при неосуществившихся ранее комбинациях. Периодические приемы судебного персонала, доклады чинов ведомства — все это было размерено и рассчитано, часы служебных занятий министра строго соблюдались, доклады проходили через все установленные в порядочном ведомстве ступени, — всякий вопрос излагался министром в Совете по прекрасно переписанным, изготовленным в недрах министерства, докладам. Окружной Суд, Судебная Палата, мировая юстиция, следственные власти, прокуратура, все это функционировало как некогда в столице, и был даже учрежден собственный Крымский кассационный суд, именовавшийся Высшим Краевым Судом. В трактовании вопросов общеполитических Набоков проявлял свои обычные качества: корректная внешность, легкий юмор и приятная податливость в существе. По натуре восприимчивый, он вообще легко и полно впитывал и отражал атмосферу, в которой приходилось ему вращаться. И чем однотоннее и чем выше по напряжению была атмосфера, тем богаче развивались его дарования»².

Подобными качествами обладали и другие члены правительства. Увы, этих качеств для удержания власти в Крыму в обстановке Гражданской войны оказалось явно недостаточно. 4 апреля 1919 года Красная Армия овладела Перекопом, 11 апреля она была уже в Симферополе. А 15 апреля 1919 года, под вечер, почти все министры Крымского краевого правительства (а именно: С.С. Крым, А.П. Барт, П.С. Бобровский, М.М. Винавер, В.Д. Набоков, С.А. Никонов, А.А. Стевен³) вместе с семьями на греческом судне «Надежда» отплыли из Севастополя в греческий порт Пирей. Как вспоминал в «Других берегах» В.В. Набоков, «порт уже был захвачен большевиками, шла беспорядочная стрельба, ее звук, последний звук России, стал замирать, но берег все еще вспыхивал, не то вечерним солнцем в стеклах, не то беззвучными отдаленными взрывами»⁴. Это зрелище наблюдалось, конечно же, не только 20-летним В.В. Набоковым, но и всеми другими пассажирами «Надежды». И если даже предположить, что до 15 апреля 1919 года В.В. Набоков не был лично знаком с коллегами отца по Крымскому краевому правительству, а мог лишь слышать о них, то на крохотной «Надежде» в процессе нескольких дней перехода от Севастополя до Пирея он попросту не мог с ними со всеми не перезнакомиться. Думается, что установленный мною факт личного знакомства В.В. Набокова с вышеперечисленным большинством министров Крымского краевого правительства впредь должен учитываться исследователями жизни и творчества писателя.

Как оказалось, семья Набоковых покинула Родину навсегда, семья Стевенов — на время. Несколько месяцев спустя, при власти А.И. Деникина, Стевены возвращаются в Крым. А.А. Стевен состоит поначалу председателем продовольственного, а затем аграрного отдела губернской земской управы.

В ноябре 1920 года, когда Красная Армия вновь овладела Крымом, а войска П.Н. Врангеля и многочисленные семьи офицеров и чиновников вынуждены были покинуть полуостров, А.А. Стевен не эмигрировал. Причин тому, на мой взгляд, несколько. Во-первых, он уже познал все «прелести» жизни на чужбине. Во-вторых, у него только то родился второй ребенок, а уход в эмиграцию с младенцем на руках представлялся, наверное, безумием.(Кстати отмечу, что именно дочь д. А. Стевена Марина Александровна Стевен (1920—1997) очень много сделала для увековечения памяти своего отца, деда и прадеда). Но особенно важную роль в решении А.А. Стевена остаться на родине сыграло, думается, то обстоятельство, что ни в каких политических партиях он не состоял, в боевых действиях участия не принимал, никого не убивал, а лишь честно исполнял свой гражданский долг, и потому наивно полагал, что опасаться большевиков у него нет оснований.

Напрасно. В этом убеждают материалы следственного дела А.А. Стевена (Д. 022865). Дело насчитывает всего лишь 14 листов. Оно явно неполно. В протоколах допросов не хватает отдельных листов, отсутствуют документы, первоначально в деле имевшиеся (о них см. ниже).

Из сохранившихся документов видно, что с приходом красных А.А. Стевен был немедленно арестован. Последовало несколько допросов. А 23 ноября 1920 года появился документ, решивший его участь. Считаю необходимым привести здесь этот документ полностью⁵.

«Заключение по делу № 132
по обвинению бывшего министра продовольствия
Стевена Александра Александровича в контрреволюции и тесном
контакте с белой властью.

23 ноября 1920 г.

Рассмотрев дело бывшего Министра Продовольствия Стевена А.А. по обвинению его в контрреволюции и тесном контакте с белым командованием, нашел:

Стевен происходит из дворян Крыма. Родился в Симферополе и по имущественному положению имеет двенадцать десятин земли, дом и фруктовый сад. Отец его был дворянином, членом Государственного Совета.

По существу обвинения из наказаний Стевена при опросе такового выяснилось следующее:

Стевен, начиная с прихода немцев в Крымский полуостров, когда образовано было Крымское Краевое Правительство, остался для ликвидации дел по бывшей его должности председателя Губпродкома. После ухода германцев из Крыма, таковой заняли союзные государства и образовано было новое Правительство во главе с видным правым политическим деятелем кадетом Крымом С.С.

При упомянутом Правительстве Стевену поручен был пост Министра Продовольствия и в этой должности он пробыл до апреля 1919 года, когда Крым стал Советским. Перед приходом советских войск Стевен, как член Правительства, уехал совместно с Правительством за границу и проживал в Греции и вернулся в Крым лишь после свержения Советской власти, когда власть перешла к Деникину.

Не выяснено, по каким соображениям, но так или иначе Стевен назначен был не членом Правительства, а занял должность члена Губернской Земской Управы, в каковой должности остался до прибытия советских войск в последний раз.

По показаниям Стевена, на вопрос, почему он выехал совместно с Правительством за границу во главе с С.С. Крымом, таковой ответил, что он, будучи связан с Правительством, и не желая подорвать свой авторитет, не мог остаться в Крыму, дабы отдать свои знания на благо трудящихся масс. Кроме того, он считал неудобным остаться по отношению к другим членам Правительства. По его показаниям, он за границей ничего не делал, но найденный среди переписки во время обыска журнал, устав помощи беженцам из Крыма⁶, находящимся в Греции, ясно доказывает его активное участие в работе в бытность его в Греции. В уставе имеется характерная заметка, а именно: «Комитет помощи беженцам не находит возможным оказывать ту или иную помощь лицам максималистических убеждений и дезертирам, которые не объявили себя причастными к белому правительству». Показывает, что он участия в составлении этого устава не принимал и взял лишь копию для сведения. За границей он жил некоторым запасом своих денег и отчасти ссудой Греции. В периоды смены той или иной власти, Стевен «признался», что никакого участия в политической жизни не принимал и ничего общего с белой властью не имел, тем не менее политические его убеждения демократические, более правые, и, по его мнению, строй государственный должен соответствовать культурному развитию массы. По отношению к Соввласти Стевен является правым, но мотивирует тем, что вследствие постоянных колебаний властей и хаоса в Крыму он не мог ознакомиться с фактами правдивого проведения в жизнь социальных реформ и соответствия таковых по сравнению с массой, стоящей у русла Государства. Ему никак не удалось убедиться в том, что рабочие, которые долгими веками не играли абсолютно никакого значения и не имели понятия о творчестве, могут разрушать старое, буржуазное, и строить новое Государство, для светлой, свободной жизни трудящихся масс.

При власти Врангеля, по показаниям Стевена, он считал себя и Правительство его считало сравнительно неответственным работником, ибо у них, демократов, постоянно были столкновения с властью Врангеля, действия которого были не демократические и отношения были довольно ненормальные. В строительстве Государства в бытность Врангеля никакого участия не принимал и лишь все время работал по продовольствию.

На такой абсурдный и не соответствующий действительности ответ мною был ему поставлен вопрос, а пост Министра Продовольствия не есть активное участие в деле укрепления позиций белой власти и одновременно с этим — укрепление рядов белой армии для предотвращения разложения таковой, на что Стевен ответил, что он, как Министр Продовольствия, снабжал только гражданское население, тем не менее после некоторых основательных указаний на ненормальность такого явления он не отрицает, что приходилось иногда снабжать армию, но в большинстве случаев военная власть реквизировала продукты, находящиеся в его ведении, и вследствие бессилия он не мог на это реагировать. За последнее время, перед последней должностью, Стевен был председателем продовольственного отдела, и лишь за последнее время до прихода красных заведовал агрономическим отделом Губернской Земской Управы.

Необходимо отметить, что Стевен, как человек с довольно богатой буржуазной психологией, имел сильную связь со всей аристократией и реакционным элементом Крыма. Его лучшими друзьями являются явные враги трудящихся: князь Оболенский, главарь Крымского Краевого Правительства Крым С.С. и другие.

На основании последнего, Стевен, за исключением его активного участия в строительстве государства белой власти, совместно с другим реакционным элементом, принимали меры к быстрому и своевременному свержению Советской власти в общероссийском масштабе и плодами их работы является организация в Симферополе отделения Всероссийского Национального Центра. С этого момента и открывается еще больше контрреволюционная деятельность Стевена.

Осенью 1919 года в Симферополе, по инициативе князя Оболенского (председателя Таврической Губернской Земской Управы) организован был Национальный Центр для борьбы с большевизмом и восстановления единой России. На первом собрании, согласно имеющегося в деле первого их протокола⁷, избрано было Бюро, в состав которого вошли: князь Оболенский, Давыдов, Стевен, проф. Гензель и др. На мой вопрос об указании основ и базы организации Национального Центра и что их побудило это сделать, Стевен ответил, что Национальный Центр организован был не для борьбы с большевизмом, а в создании влияния общественного мнения на действия Деникина, не отвечающие демократическим принципам, и этим Центром они полагали бороться с его действиями. Между тем в деле имеются две повестки⁸, которых указано обсуждение вопросов: извещение Оболенским, из Центра и дальнейшая деятельность Национального Симферопольского Центра.

Когда мною было ему указано, что задачи Национального Центра — именно бороться с большевизмом, и что Центральный Национальный Центр в своей программе имеет лишь восстановление власти капитала, а отнюдь не бороться с Деникиным, и что извещение Оболенским из Центра есть действительно работа на основании программы и что его показания абсурдны, Стевен после долгих колебаний ответил: «Хотите — верьте, а не хотите — не верьте». Оболенского в Симферополе нет, как видно, выехал за границу совместно с белым командованием, Гензель, по его мнению, здесь, в Симферополе, и является профессором Таврического университета. Член Бюро Хаджи арестован и находится при Особом Отделе.

Симферопольский Национальный Центр имел связь с Центром в Екатеринодаре и членами состояли: графиня Панина, князь Долгорукий, Титов, Астров и др., но, насколько известно Стевену, упомянутые лица выехали за границу.

После долгого опроса о работе Центра и какую связь они имели с иностранными государствами и вообще о мероприятиях Национального Центра Стевен ничего существенного не дал, объяснив, что он короткий период времени интересовался этим Центром и работой такового и, наконец, совершенно перестал посещать собрания.

На это приходится ответить лишь одним выражением: «Позвольте поверить, ибо нам вследствие [нашего] отсутствия в Крыму и наблюдения соответствующих партийных органов над их организацией, ничего не известно, продолжал ли он работать, или нет», и нужно уверенно сказать, что Стевен, ознакомившись детально с его физиономией, очень много вреда сделал Советскому правительству и остался здесь после ухода Врангеля лишь по тем соображениям, что некуда было ехать, и прекрасно понял, что это было последней авантюрой белого командования.

Считая совершенно излишним распространяться о действиях Стевена как о человеке, вредном для пролетарского правительства, я пришел к следующему заключению:

Стевен сын дворянина. Начиная с 1918 года и до последнего момента властвования белого командования, своей работой оказал большую пользу в смысле укрепления позиций белой власти. Во время ухода Крымского Краевого Правительства, Стевену представилась полная возможность остаться при Соввласти и работать для пользы, как дру-гие спецы по той или иной специальности, но он этого не сделал и вполне понятно. Психология помещика и реакционера не может мириться с государственным строем, у русла которого стоят рабочие. Его наклонности и стремления капиталистические, и знания свои он может отдать только власти, которая стоит на страже капиталистов.

Кроме своей работы в деле строительства, Стевен является членом Бюро Симферопольского Национального Центра, основы которого — сильная и отчаянная борьба с коммунистической властью. По всем данным, имеющимся в деле, и ознакомившись с этим элементом при допросе, я констатировал, что Стевен является врагом трудящихся и, будучи на свободе, он всеми мерами будет стараться наносить вред Советской власти.

Врагам трудящихся не место на Российской территории, а потому Стевена предлагаю убрать из территории трудящихся, применив к таковому высшую меру наказания — расстрел.

Дело передать в Тройку для утверждения приговора.

Старший следователь (подпись).
Утверждаю: Начальник Особого Отдела
при Реввоенсовете 6-й Армии (подпись).

23/XI-20».

Как видим, смертный приговор А.А. Стевену был вынесен и утвержден в один день — 23 ноября 1920 года. Зная, что в то кровавое время приговоры приводились в исполнение немедленно, можно полагать, что тот же день (а не в 1921 году, как указано на обелиске) 41-летний А.А. Стевен был расстрелян.

Судьбы А.А. Стевена и А.П. Барта удивительно схожи. Оба они дворяне. И тот, и другой были очень грамотными специалистами. Оба всю жизнь оставались беспартийными. Оба, интересуясь историей, состояли членами Таврической ученой архивной комиссии (А.А. Стевен — с 1914 года, А.П. Барт — с 1916-го). В годы Гражданской войны оба вошли в состав Крымского краевого правительства. Оба 15 апреля 1919 года эмигрировали. И тот, и другой спустя полгода возвратились на родину. И тот, и другой стремились служить Отечеству и потому в 1920 году Крым не покинули. Оба почти одновременно были арестованы и вскоре расстреляны (А.А. Стевен — 23 ноября, А.П. Барт — 27 ноября 1920 года). Оба лишь недавно были реабилитированы (А.П. Барт — в 1995 году, А.А. Стевен — в 1999-м). И останки их покоятся, наверное, где-то рядом, скорее всего, на дне Симферопольского водохранилища (по свидетельству очевидцев, именно в этом месте в годы Гражданской войны производились массовые расстрелы и захоронения).

Сколько же образованных, честных, благородных людей, истинных патриотов своего Отечества было изничтожено по стране в целом! Казненных Бартов и Стевенов сменили шариковы и швондеры, Мавроди и лазаренки, шевьевы и супрунюки. Несть им числа... Оттого так бедно и скверно живем...

Примечания

1. Винавер М. Наше правительство. (Крымские воспоминания 1918—1919 гг.). — Париж, 1928. — С. 68.

2. Винавер М. Указ. соч. — С. 71—72.

3. Именно эти лица перечислены в «Журнале заседания Совета Министров Крымского Краевого правительства 16 апреля 1919 года на судне «Надежда» (см.: Винавер М. Указ. соч. — С. 209).

4. Набоков В. Собрание сочинений в четырех томах. — М., 1990. — Т. 4. — С. 271.

5. Ранее он частично был опубликован в статье: Филимонов С. «А.А. Стевена предлагаю убрать из территории трудящихся...» // Крымское время. — 1999. — 11 августа. — № 148 (769). — С. 6.

6. Этот документ в следственном деле А.А. Стевена отсутствует.

7. Этот документ в следственном деле А.А. Стевена также отсутствует.

8. Их в деле нет.