5. Уроженка Кале

У одной из трех жен хана Тохтамыша Тогайбек, дочери Хаджибека, хана Кыркельского, было четверо детей: три дочери — Сандбек, Джанике, Малике и сын Джелал-ад-дин. Стремясь укрепить свою власть в Белой Орде, Тохтамыш постарался выдать замуж дочерей за эмиров левого крыла ордынцев. Особенно удачным считал хан брак средней дочери Джанике с могущественным эмиром Эдигеем (Идигой), У Эдигея — свои расчеты: женитьба на чингизидке Ненекеджан давала надежду уготовить себе и своему будущему сыну престол Великого хана, Чингиса. По давнему, установленному Чингисханом обычаю, со временем приобретшему силу закона, только прямые потомки Чингисхана имели право престолонаследия. Пересчитав по пальцам наследников Тохтамыша, Эдигей прикинул, что у его будущего сына лишь два серьезных конкурента: братья Джанике — единокровный Джелал и наполовину родной Кадыр-Берды, сын Тохтамыша от наложницы из племени аланов, называемых еще черкесами и асами.

Расчищая путь к вожделенной верховной власти, Эдигей вознамерился умертвить трехлетнего Кадыр-Берды, но, чуткая сердцем и уже влиятельная Джанике упросила мужа пощадить брата и спрятала его, как говорят историки, «в царстве», вероятно, на своей родине, в Кырк Йере, использовав родственные и дружеские связи.

Пока Тохтамыш расправлялся с Мамаем, разбив в 1380 году на реке Калке его войско, затем тягался с Москвой и «утюжил» Северо-Восточную Русь, стремясь поставить ее на колени, и укладывал на лопатки литовского князя Ягайло, чтобы превратить в вассала, в глубоком тылу Орды вовсю орудовал еще один претендент на ханскую корону — Тамерлан (Тимур, Тимурленг, Тимур-хромец), женившийся на сестре Чингизида Улугжай Туркан-аги. Тохтамыш не сразу разглядел грозившую ему опасность Тимуровых завоеваний, уповая на силу Эдигея, и просчитался: лицемерный Эдигей изменил тестю и переметнулся к Тимуру. Взбешенный вероломством зятя и вольным или невольным предательством дочери, свирепый хан вымещает зло на матери Джанике: он убивает жену, поскольку та была рядом, а дочь недосягаема. Потом Тохтамыш ринется на юг, вторгнется на территорию Азербайджана, где в 1387 году впервые столкнется с войском Тимура. На долгие годы растянется война между Токтамышем и Тимуром и закончится победой последнего.

Эдигей изменит Тимуру, убежит в свои кочевья, в 1397 году возглавит золотоордынское войско и более десяти лет будет фактическим правителем Золотой Орды, возродив ее могущество, оттеснив тестя. В конце XIV века он разобьёт на реке Ворскле литовское войско, а в 1408 году нападёт на Русь, разгромив Серпухов, Дмитров, Ростов, Переяславль, Нижний Новгород, осадит, но не возьмет Москву, и, в конце концов, преследуемый сыновьями Тохтамыша, потеряет власть и в 1419 году будет убит Кадыр-Берды, братом Джанике, спасенным ею в младенчестве, и погибшим затем в сражении в том же 1419 году.

В период возвышения Эдигея Ненекеджан-Ханым, тогда первая дама Золотой Орды, совершает в сопровождении 300 всадников торжественный хадж (паломничество) в Мекку, умножив свой вес и авторитет в мусульманском мире. Овдовев, а может, несколько раньше, загодя, почувствовав нависшую смертельную опасность от преследовавших братьев, царица спасается бегством в родные края, в Кырк Йер, под защиту крепостных стен и храбрых, неподкупных воинов-караев. Натерпевшись в избытке отцовских, мужниных и прочих жестокостей, окруженная доблестными, верными караями, Ненекеджан будет успешно и мудро царствовать здесь до своей кончины, покровительствуя еще одному изгою из треснувшей по швам Золотой Орды — хану Хаджи-Гираю, борцу за независимость Крыма.

Возможно, тогда же из чувства благодарности за покровительство и поистине материнское попечение Ненекеджан с ее карайским окружением Хаджи-хан прибавил к своему имени вторую часть — карай, звучавшим вначале ХАДЖИ-КАРАЙ, затем ХАДЖИ-ГЕРАЙ, превратившимся потом в ХАДЖИ-ГИРЕЙ, Такова одна из версий о происхождении ханского имени, окончательно отрицать которую предоставим историкам. Смерть Ненекеджан Хаджи-Гирей воспринял как потерю родной матери и уже до конца своих дней воздавал должное ее памяти, соорудив над ее могилой Мавзолей, сперва, вероятно, упрощенной, затем улучшенной и, наконец, совершенной по тем временам архитектуры. И еще у Мавзолея Ненекеджан была как бы сверхзадача: символически свидетельствовать о передаче высшей власти крымскому ханату из рук царствовавшей Чингизидки. Не случайно вблизи усыпальницы была сооружена мечеть и в комплексе с ней, как полагают, медресе.

Не забыл Хаджи-Гирей и своих защитников и верных стражей Кырк Йера, Кале. Начиная с Хаджи-Гирея и кончая императорами России, одаривать караимов привилегиями стало многовековой традицией.

С помощью крымских караимов первый Гирей должен был принять экстренные меры, чтобы напрочь запереть ущелье на подходах к Кале, дабы исключить вторжение непрошеных «гостей» из клокочущей мстительным гневом, хотя и развалившейся Золотой Орды. Непреодолимым препятствием должна была послужить эшелонированная, как мы бы теперь сказали, оборонительная система из стен, валов, запруд, деревянных ворот... Строили конечно же карай — срочно, наспех, очевидно без фундаментов, зато много. Не эти ли преграды видел турецкий путешественник XVI в. Эвлия Челеби, о которых писал следующее:

«Ведая, что долина сия является для них (ханов — Е.К.) безопасным убежищем, загородили они узкие проходы по обеим сторонам, перебрасывая с одной стороны на другую валы оборонительные, и у обеих сторон сделали по деревянным воротам. Ворота эти до сегодняшнего дня стоят. Кроме как в те ворота, даже птица не найдет иного пути в долину».

В дальнейшем все эти заграждения за ненадобностью были разобраны для строительных нужд сменяющихся здесь поселян.

Продвигаясь к востоку по краю плато вдоль скального обрыва, откуда якобы бросилась в пропасть овеянная легендами дочь Тохтамыша, посетитель Кале не сможет оторвать изумленного взора от панорамы потрясающей красоты: глубоко внизу обширная долина Ашлама Дере, за нею склон величавой противоположной горы Беш-Кош, демонстрирующей размыв мергелей, подстилающих известняки, далее, сколь достигает глаз, — складки и волны покрытых лесом горных хребтов с воздушным шатром Четыр-Дага поверх горизонта. В чистом прозрачном воздухе дышится легко. Сложная цветовая гамма поражает взор тонкими переходами звонких, насыщенных красок, чистоту и силу которых подвластно было бы передать разве что кисти прославленного певца Гималаев — Николая Рериха.